ЯДЕРНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ: ВОПРОС СТОИТ, НО…

Роман ФАДЕЕВ, ОО БРОК, "Экология и бизнес", №7.

Проблема утилизации атомных подводных лодок в настоящее время стоит остро не только в нашей стране, но и за рубежом. Но, как ни странно, заинтересованные лица других государств почему-то больше думают о том, как утилизировать, безболезненно для себя, именно русские атомоходы. Поэтому у нас в стране уже несколько лет проходит конференция "ЭКОФЛОТ". Проблемы, рассматриваемые там, касаются не только АПЛ, но и всего ядерного комплекса в целом. В этом году очередная такая конференция прошла в городе Владивостоке, сразу после так называемого инвестиционного форума АТЭС. Похоже, в администрации Приморского края очень быстро привыкли к форумам национального масштаба. Дело за немногим – был бы от них практический толк да разумная стратегия. 



Поднимались на конференции, прежде всего, вопросы обеспечения электроэнергией Дальнего Востока. В этом контексте были озвучены и – в который раз! – реанимированы проекты строительства Приморской и Дальневосточной АЭС. Радетели от Минатома пытаются доказать нам, жителям Приморья, что чуть ли не панацея в энергетике – строительство атомных станций. Но почему-то получается, что, скажем, в Европе отказываются от АЭС в пользу альтернативных, экологически чистых источников энергии – ветроэлектростанций и целых комплексов, работающих на энергии Солнца, приливов и отливов.

Таков прогрессивный мир, который строит планы не на ближайшие 5-10 лет, а на столетия вперёд. Ветер не кончится, Солнце не погаснет. Главное – не забивай себе голову тем, куда девать радиоактивные отходы. Или, не дай бог, произойдёт авария, и уже никакие доводы общественность не примет. Особенно поколения, которые будут жить после нас. Самый главный тезис атомщиков – в том, что нельзя построить альтернативную электростанцию, сравнимую по мощности с АЭС и, в то же время, экономически эффективную. А вот в Шотландии сейчас как раз и строится ветровой комплекс мощностью более 2000 мегаватт, больший по мощности, чем Приморская АЭС, и себестоимость его строительства в два раза ниже.

Наши энергетики говорят, что цена энергии от АЭС несколько меньше, чем от альтернативных источников, но почему-то не упоминают о стоимости захоронения радиоактивных отходов, вывода АЭС после эксплуатации и экологических рисков. Но все же вернемся к основной теме обсуждения на состоявшейся конференции во Владивостоке – утилизации атомных подводных лодок первого и второго поколения, выведенных из боевого состава Тихоокеанского флота. Единственным заводом, который может взять на себя такой большой по энерго- и ресурсозатратам процесс, является завод "Звезда" в Большом Камне. Завод уже занимается этим не первый год, утилизировав несколько десятков лодок, и к 2002 году их количество должно достигнуть 45 единиц. 

Бывали годы, когда здесь разделывалась всего одна лодка, но в последнее время завод окреп и осваивает до пяти объектов в год. Хотя, как и везде, при утилизации субмарин есть свои проблемы. Многие лодки находятся в таком состоянии, что не только резать, их нельзя даже транспортировать. Корпуса многих субмарин находятся в аварийном состоянии. Лодки последних поколений нашими военными заводами все еще производятся, но утилизировать их так и не может никто в мире. Находясь в реакторном отсеке лодки при её утилизации, человек получает годовую допустимую дозу облучения меньше, чем за две минуты. Поэтому об утилизации лодок нового поколения никто и не говорит. Стоит вопрос скорее об изоляции этих лодок. Так же остро стоит вопрос и об утилизации судов обслуживания АПЛ: работа с ними, оказывается, гораздо сложнее, чем с атомными подводными кораблями.

На заводе проходит весь процесс утилизации, но если раньше он состоял из достаточно большого количества опасных контактов с радиоактивными материалами, то теперь идёт разговор об их сокращении путем модернизации производства. Сейчас на заводе на деньги США построен береговой комплекс по выгрузке отработанного ядерного топлива с лодок. Проведены все испытания и тесты. Ввод в эксплуатацию данного комплекса уменьшит опасность при работе с отработанным ядерным топливом (ОЯТ) и время его отправки на предприятие "Маяк". Но, как ни крути, конечным продуктом переработки ОЯТ и жидких радиоактивных отходов (ЖРО) являются твёрдые радиоактивные отходы (ТРО), а их тоже нужно где-то хранить. 

В данный момент ТРО с завода "Звезда" отправляются спецпоездом в Челябинск (на "Маяк"), где они остаются на вечное хранение. Но во время конференции председатель Президиума ДВО РАН Валентин Сергиенко предложил устроить хранилище ТРО в разломах Шкотовского плато, чтобы удешевить стоимость утилизации. Нам неизвестны все научные подоплёки этой идеи, но назвать ее разумной, честно говоря, не повернется язык. Ведь Шкотовское плато – это часть проектируемого Южно-Приморского природного парка, место, куда издавна приезжают туристы со всего Дальнего Востока. Как говорится, добро пожаловать.

При утилизации атомных подводных лодок выгружается отработавшее топливо, и образуются радиоактивные отходы, с которыми надо обеспечить безопасное обращение и изолировать их. Но даже после выгрузки топлива остается еще реакторный блок с достаточным количеством радиоактивных материалов. На сегодняшний день Тихоокеанский флот имеет 30 таких блоков, хранящихся на плаву. Что с ними делать, не знает никто. На конференции были названы цифры по радиоэкологической обстановке в Тихоокеанском регионе в целом. И она характеризуется как нормальная. 

Радиоактивное загрязнение окружающей природной среды, образовавшееся в результате длительной эксплуатации радиационных объектов ТОФ, по официальной оценке, не выходит за пределы административных границ субъектов флота, кроме аварии атомной подводной лодки в бухте Чажма, но велика потенциальная опасность подобной аварии (часть текста взята из официального пресс-релиза конференции "Экофлот-2002"). Наш "родной" Минатом, слава богу, теперь предупреждает нас о возможных катастрофах, говоря, что они по крайней мере могут произойти. Вопрос только в том, откроется ли военный гриф "Совершенно секретно" при такой аварии. Ведь по прошлым ядерным инцидентам стало понятно, что широкая общественность узнает какую-то информацию только тогда, когда она каким-то образом просачивается, и скрывать её не имеет смысла.