Ядерный контракт между Россией и США 1997

Мегатонны - в мегаваты или мегабаксы?

В СМИ России вспыхнула острая полемика вокруг готовящегося контракта на продажу российского урана, извлекаемого из ядерных боезарядов в соответствии с Договором по сокращению ядерных вооружений между США и Россией (СНВ-1), зарубежным, в первую очередь - американским фирмам. Этот контракт получил название "Мегатонны в мегаватты".

Основное внимание журналисты уделили коммерческой стороне контракта. В одних материалах (Ю. Латынина, "Госдеп США перепутал голливудский боевик с российской прозой", "Известия", 22 апреля 1997 года) делались прозрачные намеки на криминальность готовящейся сделки на уровне личных связей представителей Минатома РФ и руководителей американских фирм. В других (А.Серов, "Что из урана ни лепи, все получается бомба", "Итоги", 6 мая 1997 года) этот тезис развивался дальше, а сама сделка со ссылками на специалистов квалифицировалась "как способ перевода капиталов за рубеж", которая приведет к "скрытому беспроцентному кредитованию объектов атомной энергетики и обогатительных заводов в США". Газета "Нижегородские ведомости" опубликовала серию материалов о том, что специальная комиссия Госдумы, возглавляемая специалистом из "Арзамаса-16", "вышла на след крупнейшей секретной сделки, суть которой в продаже Соединенным Штатам за бесценок 500 тонн оружейного урана" (Цит. по: "Век", N 15, 1997).

В ответ на эти обвинения представители Минатома отвечали, что материалы, появившиеся в печати, носят по-видимому "заказной" характер, а западные конкуренты с помощью российских СМИ используют нечестные способы борьбы (М. Зимин,"В поисках несуществующей "бомбы", "Век", N 15,1997). В этих опровержениях содержались традиционные упреки в адрес журналистов: "На сегодняшний день в прессе немало публикаций, не подкрепленных профессиональным видением дела, часто односторонних и субъективных. В публикациях часто присутствуют умышленные искажения. Это, наверное, не заказные статьи, а скорее просто не профессиональные, без тщательной экспертизы, для которой есть все возможности" ("Склад нашего урана будет в США", "Век", N 16, 1997).

Отчасти можно согласиться с мнением государственных чиновников, но с одним "но" - хотя контракт о поставках урана не носит секретного характера, информация о нем, как в старые времена, по-прежнему мало доступна для журналистов, что не способствует пониманию значения сделки для режима ядерного нераспространения и разоружения.

При распаде СССР не был решен вопрос, кто юридически является собственником ядерного оружия, дислоцированного на территориях бывших советских республик. Украина, Белоруссия и Казахстан обещали присоединиться к Договору о нераспространении, но требовали компенсации за выведение ядерных вооружений на территорию России (в виде энергоресурсов, в том числе - топлива для АЭС, получаемого после демонтажа боеголовок ракет).

К тому времени уже стало очевидным: без содействия со стороны США Москве вряд ли удастся справиться с утилизацией начинки боеголовок, демонтируемых в результате разоружения, из-за серьезных экономических трудностей. По последним оценкам, за годы "холодной войны" в пяти ядерных державах было произведено 1750 тонн высокообогащенного урана и 230 тонн плутония исключительно для военных целей, из них только 400 тонн ныне требуется для поддержания боеготовности тех вооружений, которые останутся после реализации Договоров СНВ-1 и СНВ-2.

Исполнение контракта протекало с большими затруднениями. Американская сторона - в лице Корпорации по обогащению - выдвигала претензии, что поставки урана имеют демпинговый характер и наносят ущерб экономическим интересам производителей в самих США. В 1996 году Корпорация пыталась сократить объемы поставок урана, но тогда вмешались сенаторы Нанн, Лугар и Доменичи и заявили, что это нанесет ущерб национальной безопасности США и режиму нераспространения.

Однако темпы демонтажа боеголовок все равно опережали темпы производства низкообогащенного урана. И в Вашингтоне утвердились опасения, что из-за кризисного состояния российской экономики и нестабильности политической ситуации скопление огромного количества оружейных материалов может привести к риску их несанкционированного переключения. Затяжные переговоры привели в ноябре 1996 года к формулированию новых условий Соглашения, по которым уран должен поступать в США не со складов, а с мест разборки боеголовок в России. Но в начале 1997 года ситуация вновь изменилась - правительство США приняло решение о приватизации Корпорации по обогащению, и Минатом был поставлен перед необходимостью в очередной раз менять условия сделки.

Очевидно, это и вызвало ожесточенную полемику на страницах российской печати. При этом акцент лишь на коммерческих аспектах контракта не позволяет ни адекватно осветить политическое и экономическое значение поставок российского урана зарубежным фирмам, ни разъяснить читателям роль подобных акций в укреплении режима ядерной безопасности.